17. Огненное искушение
В августе 1860 г. города Тамбов, Моршанск, Борисоглебск, Козлов и крупные села Тамбовской губернии охватили пожары, уничтожившие сотни домов и повлекшие смерти людей. Этому предшествовала засуха.
Основатель Тамбовского научного краеведения И. И. Дубасов, лучший выпускник Тамбовской Духовной семинарии и очевидец событий, писал: «В 1860 г. был пожар в Мор-шанске. В это время сгорела крестьянка Розова со снохой и трехлетней дочерью. Пожар произошел от поджога». Поджигатели даже не скрывались. Они действовали с безумной дерзостью, подкидывая в дома записки с угрозами и вызывая в народе панику. Особенно сильное смятение было среди жителей Борисоглебска.
По сведениям Дубасова, города поджигали революционеры, желавшие накануне отмены крепостного права спровоцировать народ на мятежи. Один из них, солдат Несчук, был схвачен и посажен в острог. «По-видимому, должна была произойти народная смута и не однажды должна была пролиться русская кровь… Самые сильные пожары были в Тамбове, который лишился своей Дворянской улицы, и в Козлове. В последнем сгорело около семисот домов и четыре церкви».
Тамбов заполыхал в начале августа. «Жители Тамбова из опасения новых пожаров и из-за боязни злоумышленников-поджигателей ушли из своих домов, некоторые поселились на площадях, а многие выехали за город».
Так произошла встреча Тамбовского архиерея с революционностью, грозящей поджечь Россию. В эти дни свт. Феофан явился истинным Ангелом-утешителем паствы. Свою квартиру и помещения архиерейского подворья он предоставил погорельцам, а вдовам и сиротам из семей бедного духовенства оказал значительную материальную помощь. Святитель обратился к народу с проповедями, исполненными глубокого сочувствия к пострадавшим. Но не в стихии и не в действиях злоумышленников он учил видеть истинную причину беды, а в оскудении веры и благочестия в народе: «Если б мы прежде положили начало покаянию и исправлению, то не постигла бы нас беда сия. Но во время засухи церкви у нас были пусты, а места увеселений полны. Если б мы не предавались безумно радостям и увеселениям пустым, то Господу не было бы нужды внешними скорбями остепенять нас». Эти слова Владыка произнес в день окончания Успенского поста.
В тот же день в Тамбове произошло чудо, показавшее, что перед силой веры злая воля и огонь бессильны. В опасности оказался храм во имя св. первомученика архидиакона Стефана, на который устремилось пламя. После водосвятного молебна перед чудотворной Тамбовской иконой Божией Матери, когда ее стали обносить вокруг церкви, ветер внезапно поменял направление и пожар буквально на глазах утих.
О чудесном избавлении храма святитель в проповеди сказал: «Мы видим, что Господь не до конца гневается на нас. Он выводил нас на войну, чтобы показать и нам самим, и другим, как мы мужественны и как искусны в ведении брани за спасение души». Приехав в Борисоглебск,в котором четырьмя пожарами была уничтожена половина всех домов, свт. Феофан утешал погорельцев, призывая усердно молиться Богу.
Когда 18 сентября 1860 г. он возвратился в Тамбов, горожане были в сильном унынии, боясь, что засуха погубит посевы. Тогда святитель воззвал: «Падем пред Господом и будем плакать, ничего не прибавляя, кроме мытарева слова: „Боже, милостив буди нам, грешным!44 (см. Лк. 18, 13)». Он вдохновил людей выйти на поля с крестным ходом и стал совершать молебны. Вечером того же дня на Тамбов излился обильный дождь.
18. Дивеевский крест
Воспоминания людей, близко знавших свт. Феофана, открывают нам его светлый духовный облик. «Всегда ласковый и приветливый, архипастырь обращался любовно, с величайшим смирением и кротостью со всеми, какого бы кто сана и положения ни был. Не только сам не стеснял никого из подчиненных, но с удивительным терпением и благодушием переносил неприятности, причинявшиеся ему иногда духовенством. Если же по долгу справедливости нужно было кого-либо наказать выговором или замечанием, то эта тягостная для любвеобильного сердца епископа обязанность обычно исполнялась ключарем».
Неудивительно поэтому, что епископу Феофану доставила сильную скорбь Дивеевская смута 1860—1861 гг., умиротворением которой он должен был заниматься как правящий архиерей Тамбовский епархии.
Дивеевский монастырь был любимым детищем дивного угодника Божия, святого Серафима Саровского. Владыка Феофан очень почитал его и написал икону, изображающую явление преподобному Царицы Небесной.
Тогдашняя смута была вызвана разным отношением сестер к иеромонаху Иоасафу (в миру Иоанну Тихоновичу Толстошееву).
Будучи рясофорным послушником в Саровской пустыни, он был очевидцем чудного жития преподобного, которое описал в книге «Сказания о подвигах и событиях жизни старца Серафима», и по благословению святого старца занимался обустройством Дивеевской обители. Его попечением в Дивеево был возведен храм во имя Тихвинской иконы Божией Матери. Но часть сестер не устраивала его деятельность, и в 1861 г. в общине произошло разделение.
Для умиротворения обители иеромонах Иоасаф был переведен в Вологодскую губернию с возведением в сан игумена Павло-Об-норского монастыря. Св. Синод указом от 15 сентября 1861 г. временно изъял Дивеевский монастырь из ведения Нижегородского архиерея, епископа Нектария (Надеждина), духовником которого был о. Иоасаф, и поручил управлять им Тамбовскому Преосвященному — свт. Феофану.
«Все свои заботы и усилия он употребил на то, чтобы прекратить продолжавшиеся в монастыре волнения и восстановить в нем порядок. Прежде всего он позаботился о законном избрании новой игумении
Болынинством голосов была избрана монахиня Елисавета (Ушакова), утвержденная в этой должности Св. Синодом». Вследствие нестроений Дивеевская обитель оказалась в тяжелом материальном положении, и свт. Феофан дал указание настоятелю Саровской пустыни помогать монахиням.
